От 8.7.2012 на произведение «Москва-Петушки»
мало какая из прочитанных мною книг превзойдет эту по части экзистенциального отчаяния. и тут я употребляю слово «экзистенциальный» в том значении, которое ему придал сартр. отчаяние, рождённое полной иррациональностью и абсурдностью жизни, ежедневным столкновением душевных устремлений и требований быта.
венечка выражал все эти философские глубины через алкоголь. когда читаешь про бесконечные четвертинки, поллитры, сто граммы и убийственные коктейли, то следует помнить, что это не про выпивку (это лишь шелуха), а про поиск универсального рецепта от главного экзистенциального ужаса — страха смерти. смерть отрицает экзистенцию на понятийном уровне, оттого и поиски вечной жизни никогда не угасают.
петушки для вени были спасением от всего. практически землей обетованной. его должна была встретить там в одиннадцать белобрысая красавица с белыми глазами и рыжей косой (ремарка в сторону: белые глаза меня очень напрягали. при всём богатстве воображения белесые глаза не вписываются в мой портрет красивого человека). веня мечтал об этой встрече так, словно от этого зависел вопрос жизни и смерти (впрочем, так оно и оказалось на деле). с неё петушки начинались и ею же заканчивались. собственно, никого и ничего кроме этой белоглазой дивы в петушках не было, но и её более, чем достаточно, чтобы стремиться туда с такой силой.
а уж за петушками его ждал младенец (читаем — сын), продолжение его самого и, следовательно, единственный доступ к вечной жизни — опосредованно через передачу генотипа и фенотипа потомку.
но он не доехал туда, загадочным образом вернувшись назад в москву. впрочем, не такая уж это и загадка, если вернуться на секунду в реальный мир и вспомнить, сколько он умудрился выпить и в каких сочетаниях. то есть, веня, скорее всего, банально уснул в поезде, проспал конечную и перенаправление вагона и проснулся уже на пути обратно в москву. но это обыденное объяснение из реальной жизни, мало имеющее отношение к тому, что автор хотел сказать и что читатель способен увидеть.
мистическое возвращение в москву подразумевает, как мне кажется, тщету и бессмысленность побега от смерти. как говорится, все там будем, так или иначе. возможно, если не бежать от неё (смерти), то процесс будет приятнее и безболезнее. так, веня мог доехать до петушков, повидаться со своей белоглазой рыжей красавицей, принести стакан орехов младенцу и лишь потом на его пути попались бы те роковые четверо со странными лицами.
кстати, подозреваю, что четверо с ножом — это те же ангелы, напевавшие разное главному герою до тех пор, пока он не улыбнулся. не могу ничем подтвердить свое подозрение кроме расплывчатого «мне так кажется». не доверяю я ангелам, которые врут. а эти врали на голубом глазу, как минимум про херес на курском вокзале.
гибель главного героя так же бессмысленна, как тот фрагмент его жизни, который мы увидели. и вряд ли кто вспомнит веню, изобретателя безумных коктейлей, кроме младенца, выговаривающего букву ю. да и тот забудет, стоит ему немного подрасти.
и тут читатель, располагающий себя выше главного героя на ступеньках социальной эволюции, гордо расправляет плечи с мыслями, что он не такой. и глубоко ошибается. его смерть будет так же бессмысленна хотя бы потому, что она не может быть осмысленной с точки зрения экзистенциализма.
Автор: flamberg
Источник: https://www.livelib.ru/review/179160
