Родилась в Ленинграде, живет в Петербурге. Больше всего на свете (после родных и друзей) любит свой город, книги, путешествия и кошек.
Поэт, член Союза писателей Санкт-Петербурга.
Книги стихов:
— «Путешествие во времени» — 1990 г., Ленинград.
— «Вторая книга» — 1996 г., Санкт-Петербург.
— «В трех зеркалах» — СПб., 2000 г.
Стихи печатались в журналах Санкт-Петербурга, Ленинградской области, Москвы, Таллина, Израиля, Германии и т.д. Наиболее значимые публикации в альманахах: «Молодой Ленинград» (1989), «День поэзии» (1989), в антологиях: «Город-текст» (Германия, 2002), «Стихи в Петербурге. 21 век» (2005).
В переводе Наталии Перевезенцевой с английского вышли:
— роман Филипа Дика «Со смертью в кармане» — Центрполиграф, М., 1996
— стихи Виктории Фергюссон в сборнике «Исцеление памяти» — СПб., 1997.
— роман Сэмюела Дилани «Пересечение Эйнштейна» — СПб., АСТ, 2002
Наталия Перевезенцева — автор многих эссе и статей по истории Санкт-Петербурга, публиковавшихся в журнале «Нева», газетах «Первое сентября», «Литературный курьер», «Новости Ленинградской области», «Новости Выборга», журнале «Стильный» и т. д.
Книги по истории города и области:
«Я вышла из дома… Книга о Пушкинской улице и не только о ней» (2001).
За ней последовала «По Балтийской железной дороге от Петербурга до Гатчины» — СПб., 2004.
Работа на радио:
Наталия Перевезенцева — постоянная участница цикла передач Радио Россия «Прогулки с Виктором Бузиновым», посвященных историческому прошлому Санкт-Петербурга.
В настоящее время, совместно с журналистом Алексеем Ерофеевым, ведет на Радио Санкт-Петербург в прямом эфире еженедельную краеведческую (суббота, 10.05–10.30) передачу «Петербургский променад».
К печати подготовлена четвертая книга стихов Наталии Перевезенцевой «Флейта в ноябре». Вот несколько стихотворений из этой книги:
***
Флейта играет в парке пустом
ни для кого и ни о чем.
Воздух ноябрьский резок и сух,
рано темнеет — уже после двух.
Не различить на фоне дерев
нищей старухи черный берет.
И не увидеть, как, флейту держа,
руки без варежек мелко дрожат.
Вход заколочен, продан дворец,
песенке флейты скоро конец.
Так почему же в парке пустом
ни для кого?.. Может — по ком?..
***
Все перепады и безумства ноября,
все листья черные, все ветреные ночи,
когда вода в Неве вскипает, и не зря
правитель бронзовый по площадям грохочет.
И просыпаешься в постели не своей,
защиты ищешь у чужого дома.
Бездумная эротика ветвей,
раздетых ветром — так знакома.
Пусть обнаженность — только бы не ложь,
и шарф, как в детстве, кажется позорным…
Тогда стоишь в ночи с открытым горлом
и ждешь.
***
ФОРТЫ
Вокруг Кронштадта — призраки-форты,
Чумной, Рисбанк, Тотлебен, Граф Милютин…
Я не люблю военных, простоты
приказа не приемлю… Голос лютни
Предпочитаю громовому: «За!»,
звучащему, как правило, басами.
«На нас идет военная гроза…»,
«Ура! Мы ломим…», «Не Москва ль за нами…»
Но все же, все же… Камень и вода,
хитросплетенье ржавой арматуры,
под корень вырубавшийся всегда
сегодняшний жилец — кустарник бурый…
Должно быть, страшно здесь…
И зябко, может быть…
А впрочем… Нелюбви слова иссякли.
Как хорошо здесь, как прекрасно плыть
к останкам грандиозного спектакля.
Я обожаю слово «каземат»,
произношу с улыбкою «бойницы»,
когда, минуя глыб гранитных ряд,
хочу к стене прохладной прислониться.
О, дряхлые чудовища войны,
невинные убийцы — век ваш долог.
Имперские блистательные сны,
которых не коснется археолог —
все, что осталось вам…
Как всех, кто пережил
мгновенья славы и года позора,
не лавр венчает вас — сурепка, девясил,
шиповник, может быть…
Но в поздних разговорах
на берегу залива, дотемна,
когда гроза подходит круговертью,
опять всплывают ваши имена,
и пахнет славой,
порохом,
и смертью.
