Великая поэма Венедикта Ерофеева в своё время стала одной из самых заметных сенсаций. Официальная критика, да и многие не слишком глубоко читающие люди сразу и с размаху окрестили писателя «певцом водки», как будто это было самой главной темой, затронутой в произведении. Теперь же, спустя годы, когда взгляд на литературу, как и на многие другие вещи, стал менее политически и идеологически взнузданным, можно легко и беспрепятственно рассуждать, в том числе и на выбранную тему.
Венедикт Ерофеев был верующим человеком, и как сказал его друг и духовный отец Вадим Тихонов, Библию он читал не только в последние годы, когда это стало модно и можно, а на протяжении всей своей нелёгкой жизни. По словам исследователя его творчества и автора самого детального комментария к его произведению (комментария, который, между прочим, в три раза превышает объём самого предмета исследования и в котором комментируется буквально каждая строка) Эдуарда Власова, из Библии «он вытянул всё, что только можно было вытянуть».
***
Именно эта тема является самой главной во всём произведении. Именно страданиям и крестному пути Венички и посвящена поэма. Веня — травестийный Христос, Страдающий Христос советской эпохи. На протяжении всего произведения проходит образ Венички-Христа, причём противопоставление и сопоставление происходит одновременно и параллельно.
Веня — Христос советского времени, принявший на себя все несчастья и грехи своего времени и своего народа, так же неоценённый и зверски убитый не понявшими его современниками. Сам образ советского Христа (это не есть кощунство) чрезвычайно сложен и по существу представляет тему отдельного полноценного исследования. Очень легко удалиться в дебри рассуждений, поэтому автор выбрал такой путь анализа, который распространяется на все темы: проследить по тексту за образом или развитием той или иной темы, рассматривая цитаты из текста произведения.
С самого начала и до самого конца (и Венички и произведения) мы видим героя тоскующим, неприкаянным и отчаянно одиноким. Он заснул в подъезде, один, прижав свой чемоданишко к груди. Его полная бездомность и неустроенность ассоциируются с одиночеством и бездомностью Христа; «…лисицы имеют норы, и птицы небесные — гнёзда, а Сын Человеческий не имеет, где приклонить голову». ( Ев. от Матфея 8:20; от Луки 9:58). Итак, с самого начала произведения Веничка предстаёт перед нами как безумно одинокий человек. Тоска и скорбь — его основные чувства на протяжении всего повествования. Недаром он начинает свой спиртной рацион с принятия горькой кориандровой — так сразу вводится мотив неизбывной горечи, от которой нельзя скрыться, потому что она в нём самом. Он страдает и молится, то есть повторяет действия Христа в Гефсиманском саду.
Он спускается по сорока ступеням, так как вчера заснул на ступеньке, «по счёту сороковой». Стоит ли говорить, что этот порядковый номер ассоциируется с христианской идеей Вознесения. У него постоянная «тяжесть в сердце». Число 40 можно рассмотреть и в таком контексте. 40 дней Христос постился и молился в пустыне: «Иисус возведён был Духом в пустыню… и напоследок взалкал» (Матфей 4:1; Лука 4:2). Веня находится в такой же пустыне. Для него пустыня — Москва, а «взалкал» он во вполне определённом смысле — пришло время похмеляться. Вообще, нельзя не заметить с самого начала, что многие моменты в поэме даются, на первый взгляд, в опошленном, приниженном смысле, который трудно сразу понять. Однако это проистекает отнюдь не из-за пошлости Венички (он сам потом замечает, что наделён от природы жуткой скромностью и деликатностью); а от того, что сама жизнь стада куда более пошлой. Он говорит то же, что говорил Христос, но просто переводит всё это в плоскость современных отношений и понятий, зачастую могущих показаться неуместными в контексте сплошных ссылок на Библию и Новый Завет.
Далее, ближайшим сопоставлением с Христом является вывод Венички тремя: «Все трое подхватили меня под руки и через весь зал… провели меня и вытолкнули на воздух». Эта сцена, по словам Власова, в каком-то отношении может рассматриваться как арест Христа в Гефсимаиском саду: «Тогда подошли, и возложили руки на Иисуса, и взяли его» (Мат. 26:50).
