1 декабря 1980
Тамара Васильевна, добрый тебе день. (На этот раз пишу
покрупнее и с интервалами, помня о твоих сетованиях на
бисерность почерка и скаредность интервалов.) От тебя получил
письмо позавчера, будучи на хуторе *. Я оттуда не выползаю, по
существу, у меня там все, что мне нужно - книги, пишущая
машинка, отрадная возня с дровами и с печкой, лыжи,
умиротворение и веселая трезвость. И почти ни души, если не
считать субботне-воскресных наездов из Москвы наследников
Игоря Грабаря. 06 эту пору в прошлом году, в Москве, я купался
в гостях, недугах, вине и черной меланхолии. Мы уже решили
бесповоротно - хуторок загородный нам совершенно необходим.
Тем более их цену взвинчивают уже не из года в год, как в
милые старые времена, а с часу на час. Хозяин его (я уже
называю его экс-хозяином, однако тьфу-тьфу хаю при этом) дал
нам на размышление срок до 1-го мая. Крупный задаток можно
внести и среди зимы, для упрочения своих позиций: у нас много
конкурентов, в том числе заведующий домом-музеем Абрамц. и
актер Ножкин, оба подъезжали на своих машинах и обоим объявила
Галина: никаких больше соперничеств и аукционов, все продано и
мы тут живем. Развернулись, прохвосты, и отбыли к
северо-востоку.
Сегодня впервые посетил Москву. Впервые после сентября.
Гляжу на свою московскую квартиру глазами ошалелого новосела
(или в затылке чешущего провинциала). Приехал просто за тем,
чтоб побултыхаться в ванне и раззвонить всем книжным
должникам, чтобы приезжали и возвратили все мое. Плохо у меня,
Т. В., клеится с писанием; к новому году надо дать чтонибудь
очередное в австрийский альманах NBL (совр. рус. лит.). Вот
через полчаса приедет человек и потребует, а у меня нет ничего
достойного. Мне несколько столичных литературных оболтусов
даже вот что предлагали, они свою обильную литер. продукцию
дают мне, а я выбираю и под своим именем публикую (под их
именем не придет никуда), оказывается, это у них у всех старая
и хорошо оплачиваемая традиция. Ерофеевы все во многих
отношениях мягки и аморфны, но вот такие предложения
отметаются с твердостью и брезгливостью. Дождусь собственного
наития, мне некуда спешить. "Москва-Пет." тем временем
продолжает свое шествие: прислали на шведском Стокгольмское
издание: красивый пурпурный переплет, а на суперобложке
изображено то, что, по их шведским понятиям, должно изображать
русского человека - в патлатой ушанке и с посиневшим от водки
носом. Прислали еще одно издание: на хорватском, Югославия,
сделано строго, по типу голландского, кот. ты видела, и с
обширным и очень хвалебным послесловием, мне переводила
славистка Ольга на хуторе. Обещают переслать Бостон (Штаты),
Токио и Лиссабон, но пока нет.
Ко Фроловым не заезжаю и не звоню, п. что не о чем и не
вижу ни одного резона. Они, в свою очередь, тоже - будут,
например, разводить костры рядом с моим домиком, а в домик не
войдут. Ну, да ладно. Вот о чем я с тобой, Т. В., хочу
поговорить: моему любимому Блоку только что стукнуло сто лет,
по радио трезвонили о том, что во всех городах принимается
подписка на его шеститомник. 0 том, чтоб подписаться в Москве,
нечего и думать. Может, на Кольском можно это устроить? Через
Юрия или хоть как-нибудь? Я бы при случае вознаградил
какими-нибудь книгами не очень мне нужными. Попробуй, Тамара,
по гроб буду обязан. И потом: из серии Всемирной Библиотеки
зачем тебе, допустим, самый первый том: Поэзия и проза
Древнего Востока? Там, правда, в переводе Сергея Аверинцева
книга Иова и Песнь Песней (обе библейские), но мы же
договорились, что я тебе будущей весной достану Библию целиком
(Иов и Песнь Пес. это приблизит. сотая часть Библии). Из той
же серии зачем тебе: Античная драма, Лоренс Стерн, Поэзия
европ. Возрождення, Песнь о Нибелунгах, Поэзия труверов и
трубадуров, Русская проза 18 в. и Рус. поэзия 18 в.,
Исландские и ирландские саги? Ведь я же у тебя не клянчу
Сервантеса, Рабле и твоих возлюбленных Лабрюйера Ларошфуко**.
Подумай, Тамара Васильевна, и будь милосердной. (Вот тут
Галина из-за спины поправляет: будь сестрой милосердия.)
Да, и кончай свою глупую работу и разъезжай по миру, в
том числе и по нашему маленькому миру, внутристоличному и
загородному. Если ты будешь у нас до 1-го мая, сможешь сама
внести свои коррективы: стоит затея семи тысяч руб. или не
стоит. Все-таки (я все о хуторке) речь идет не о каком-нб
паршивом червонце, а о семистах червонцев***. Борису Ер., при
случае, передай мое рукопожатие, и пусть не глупеет и не
унывает, Юрию с Фаиной тоже [...] Галина передает свои
поклоны, а чтоб самой написать слишком ленива и пуста. Ждем
тебя в гости в любой сезон, пиши и будь по-прежнему
здорова****
В. Ероф.
* В Абрамцеве.
** Почти все, что он просил, я ему послала.
*** Дачу им так и не удалось купить.
**** В 1981 году я ушла на пенсию н теперь имела возможность
подолгу гостить в Москве. Встречи стали чаще и
продолжительнее. Письмами обменивались изредка и только
зимой.
Автор: Василий Васильевич Ерофеев
Дата публикации: 01.12.1980
