Москва — Петушки — Иерусалим
Наверное, каждый из нас, читая и перечитывая бессмертные «Москва — Петушки» еще в самиздатовском варианте, замечал, что вещь эта очень театральна, очень сценична. Более того — в глубине души мы всегда знали, какой театр способен ее поставить. Ну разумеется, Таганка, с её дерзостью, надрывом и самозабвенностью. О, какой это мог бы быть спектакль, какой идеальный союз театра и произведения, актеров и автора! Но только — «кто ж ему даст»…
Прошло много лет, и крамольная мечта воплотилась в жизнь. «Москва — Петушки» поставлены на Таганке и привезены на израильские гастроли. Мы, иерусалимцы, увидим спектакль 30 июля в Биньяней а-Ума.
Сам Веничка, Венедикт Ерофеев, не дожил до постановки своего любимого детища, как не дожил он вообще до времени, когда стала возможна и эта постановка, и её показ в столице Израиля. Мог ли он предполагать, что его гениально написанный монолог пьяницы в подмосковной электричке станет одним из символов литературного андеграунда застойных времен? Что его переведут на многие языки, в том числе и на иврит, и прочитают во всём мире? Что маршрутом «Москва — Петушки» будут возить туристов? Что студенты из разных стран напишут по этой вещи дипломные работы, а аспиранты будут защищать диссертации?.. Кто знает, может, он все это предвидел. Хотя скорее всего, автор ни о чём таком не думал, а просто изливал душу. «Москва — Петушки» — это жалкая и прекрасная вывернутая наизнанку душа, и не так уж важно, насколько она родственна душе автора, главное — что она родственна читательской душе. Парадоксальным образом не только мы, выросшие в том мире, где все происходило «медленно и неправильно, чтобы не загордился человек, чтобы был он грустен и растерян», ощущаем это родство, но и благополучные дети Америки, Европы и отчасти Азии. Хотя, конечно, им и невдомёк, что это такое — первая электричка с Курского вокзала; что это за реальность, которой, благодаря Венедикту Ерофееву, мы почти гордимся. Разве возможно было написать ТАКОЕ в Восточном экспрессе? В нью-йоркском «сабвее»? В автобусе Иерусалим — Тель-Авив?..
Веничку играет в спектакле актер Александр Цуркан, знакомый нам по ролям Иванушки Бездомного в «Мастере и Маргарите», Мити в «Братьях Карамазовых». Он пуглив и горд, он стыдлив и груб, он проникновенен и недоверчив, и всё это — без паузы, без переходов, залпом, как читается проза Ерофеева. Он так точно передает интонации автора, что зал вместе с ним повторяет текст восторженным шёпотом. А его возлюбленная, та, которая ждет на станции Петушки, но перед зрителем появится раньше, чем перед героем… Впрочем, нет! Это вы должны увидеть сами.
Спектакль «Москва — Петушки» возвращает нам старую, бесстрашную и дерзкую Таганку, балансирующую на острие бритвы. Нервы зрителя напряжены, хотя содержание и текст он знает почти наизусть. Зал и сцена дрожат в едином энергетическом порыве. И всё это — на фоне музыки Дмитрия Шостаковича, исполняемой тут же виртуозом-саксофонистом Сергеем Летовым. Другой композитор спектакля — внук легендарного театрального деятеля Василий Немирович-Данченко. Спектакль поставил Валентин Рыжий, и приурочён он к 60-летию Венички, Венедикта Ерофеева, который, хоть и не дожил до этих событий, но наверное, всё-таки догадывался…
Автор: Соня Райская
Источник: «Наш Иерусалим», 29 июля 1998 г.
